Свобода отношений как мера поддержки этноса, или Чего государство не сделает за нас?

Ожидая перемен от власти, мы и сами должны изменить что-то в своем поведении и образе мыслей.

Помню, как страну облетели кадры, на которых солдаты-новобранцы с больничных коек рассказывали о том, как их заморозили собственные командиры. Восемьдесят призывников, слегших с воспалением легких, вспоминали своего погибшего товарища. А упитанные генералы как-то неловко оправдывались и искали козлов отпущения.

Подобные истории — то о сгоревших школьниках, то о загубленных по чьей-то неосторожности младенцах — мы слышим чуть ли не каждую неделю. По-прежнему цена отдельной человеческой жизни в России ничтожна.

При этом мы много говорим о вымирании русского народа, сокрушаемся по поводу нелегкой его судьбы. И по привычке обвиняем во всем наше бездушное государство, от него же ожидая какого-то чудесного спасения. Что в наших силах?

Сколько бы ни говорили наши политики о подъеме отечественной экономики, я не поверю в истинное возрождение России до тех пор, пока не увижу, что хоть как-то решается проблема вымирания коренного населения страны. Пока особых перемен в этом отношении нет.

Не секрет, что повышение уровня жизни проявляется в простых вещах. Когда в русских семьях появится второй и третий ребенок, тогда и можно будет заявлять о каких-то реальных улучшениях. И прежде всего государство должно сделать так, чтобы иметь детей было выгодно. Однако возможности его не безграничны: сыновей и дочерей за нас оно не нарожает. Поэтому нам самим тоже не мешает задуматься: а что же мы как народ, как общество способны сделать, чтобы исправить ситуацию?

Сегодня у россиян утрачен культ семьи. Свою лепту внесло здесь и советское время с его приоритетом социального перед личным, и усвоенная нами западная мораль, основанная на индивидуализме и переводе всех отношений на сугубо денежные рельсы. Однако общество рано или поздно не может не осознать, что его здоровое существование упирается прежде всего в семью.

Почему в сегодняшней Америке такое значение имеют семейные ценности? Исторически это страна эмигрантов. Горстка первых переселенцев должна была осваивать огромные пространства, и каждый человек был в цене. И именно в семье закладывались основы того характера, который помогал выжить в нелегких условиях, и который сегодняшние американцы называют своим национальным.

Сейчас семья является основой американской системы ценностей. Образ преуспевающего гражданина, сложившийся в их массовом сознании, — богатый и с кучей детей. А те американцы, которые не могут иметь своего ребенка, стремятся взять приемного. Взять семейство Кеннеди: у будущего президента Джона было пять сестер и трое братьев.

У нас же дети воспринимаются как обуза. И многодетных родителей считают, мягко говоря, не совсем нормальными, потому что в нашей стране это неизбежно означает «плодить нищету». Да и в целом отношение к подрастающему поколению — позор современной России.

Почему на том же Кавказе практически нет сирот — их разбирают по своим семьям родственники, в то время как во всей остальной России десятки тысяч беспризорников? Да потому, что существует традиция, основанная на многовековой народной мудрости, с которой малые народы не расстаются так, как беспечные «великие нации». Не пора ли менять укоренившиеся психологические подходы?

Российские СМИ создают имидж кому попало. Мы регулярно видим напомаженных мужиков в юбках или малолетних лесбиянок, целующихся на концертах своих кумиров. Наблюдаем извращенцев всех мастей, расхваливающих свой ущербный образ жизни. А где нормальная, крепкая российская семья? Где уважение к матери, поднявшей ребенка, культ отца, обеспечивающего достаток в доме? Куда подевалось почтение к старшим и забота о подрастающем поколении? Сегодня необходимо широко пропагандировать систему нормальных ценностей, вместо того чтобы столько внимания концентрировать на нетрадиционных формах взаимоотношений.

Недавно мне пришлось стать свидетелем пересудов двух сельских старушек: «Катька-то вон наша, погляди, от женатого родила. А он и семью не бросает, и к ней, подлец, ездит». Думаю, сегодня нужно отказаться от привычного лицемерия и начать поддерживать любые формы отношений между мужчиной и женщиной, если они позволяют воспитать нормальных детей.

Мы находимся в таком же положении, как после Великой Отечественной войны. Женщин у нас на десять миллионов больше. Да и мужики далеко не все способны прокормить семью и зачать детей. Получается, на одного нормального представителя сильного пола приходится примерно две женщины. И общество вынуждено так или иначе реагировать на этот чудовищный перекос.

Пока это происходит в скрытых формах. Посмотрите вокруг — в стране повсеместно распространено многоженство. Просто оно растянуто во времени: люди женятся, разводятся и снова находят себе временную вторую половину. При этом остаются брошенные дети, ломаются чьи-то судьбы, разрушается семейный очаг.

С другой стороны, большинство здоровых обеспеченных мужчин имеют любовниц. В свое время о существовании второй семьи под нажимом прессы признался Борис Немцов. Ранее это сделал бывший министр финансов Алексей Кудрин. Масса других политиков и бизнесменов живет так же. Причем не только у нас: президент просвещенной Франции Франсуа Миттеран тоже имел побочную семью, и вся страна видела, как на его похоронах за гробом отца шла дочь от параллельного брака.

Это происходит не от безнравственности, это обусловлено демографической ситуацией. По-своему такие люди правы: они не бросают детей и не оставляют на произвол судьбы свою «устаревшую» жену. Конечно, их спутницы соглашаются быть вторыми женами или любовницами тоже не от хорошей жизни. У них просто нет другого варианта. Не видя выхода, сотни тысяч наших соотечественниц отправились искать свое женское счастье за границей: за первое десятилетие реформ только в США уехали 75 тысяч русских невест. В результате Россия понесла невосполнимые потери, мириться с которыми и в дальнейшем недопустимо. В течение какого-то периода после войны за двоеженство не сажали, попросту закрывая на это глаза. Как реагирует наше общество?

Большинство женщин считают, что нам это не подходит. Однако многие просто не понимают: если человек не состоялся как мужчина, ему на Кавказе и одной жены не дадут.

Помню, в армии служил со мной чеченец Ваха. Здоровый был, фотографию своей невесты часто показывал: «Вернусь домой — женюсь. Правда, сначала придется дом построить и за работу как следует взяться, иначе отец ее мне не отдаст».

Причем мало просто обеспечивать всех жен. Их еще нужно одинаково любить и о каждой в равной степени заботиться, что под силу далеко не всем. Но тем, кто к этому готов, наверное, нужно дать такую возможность. Не настало ли время пересмотреть стереотипы и признать нормой то, что существует в реальности и чего мы лицемерно стараемся не замечать?

Безусловно, это не панацея, а лишь одна из мер поддержки нашего этноса. Однако мера вынужденная и своевременная.