Допустимо ли оскорблять попоморщеров?

С легкой руки авторов некоторых интересных книг в русский язык вошло агрессивное понятие. Его надо обезвредить раньше, чем оно обессилит нас. Разговор пойдет о достигаторах и попоморщерах.

В те дни, когда на белый свет явились книги о достигаторстве и попоморществе, они были восхитительно остроумны на фоне серьезного мира людей, огорошенных крушением традиционных ценностей и необходимостью выживать в этом безумном, безумном мире. Тогда понимали, что достигатор — это не рот до ушей хоть завязочки пришей, а попоморщер — это не каждый серьезный человек, способный думать.

К сожалению, популярные понятия развиваются экстенсивно, захватывая несвойственные им области и вытесняя понятия непопулярные. Сегодня попоморщером называют вслух или про себя всякого, кто не одобрил дурость. Достигатором называют себя, великолепного, в настоящем или, на худой конец, в будущем. Все серьезное записывается в попоморщерское.

Так, к примеру, один весьма уважаемый тренер-игротехник, далеко не дурак, создал поколение деятельных моральных уродов, не способных выносить более трех тактов героической музыки советского периода. Он научил их распознавать ритм, пробуждающий долг и ответственность, и они опознают и отрицают его во всем: в походке, в речи, и в планах. Мало того, что для себя отрицают, они еще и другим запрещают быть нормальными по старым меркам людьми, превращая в норму легкомыслие и недальновидность.

Борьба с легкомыслием и беспечностью напоминает о тяжелых временах. Или о мифологии, опирающейся на некоторые факты из тяжелых моментов истории. Но ведь из этого не следует, что быть легкомысленными — хорошо. И делать неразумие формой разума вряд ли стоит.

В таких вопросах, конечно же, действуют маятники. Чем больше в прошлом оттянули массу народа в одну сторону от устойчивого спокойного положения, тем дальше унесет в сторону противоположную. Это инерционное движение отлично просчитывается и используется в политике, но мы же хозяева своих собственных умов и душ и можем эти маятники останавливать. Каждый из нас, приостановив разогнанное движение, не оказывает влияния на исторический процесс, единичный интеллект ничтожен, когда управляемой оказывается толпа. Но толпа — это слипшиеся единицы, каждая может остановить себя лично и отлепиться от массы.

Достигаторы стали массой. Всякий, кто от нее посмеет отлепиться, автоматически зачисляется в попоморщеры. И какая же, скажите мне, может быть индивидуальность, если все, от убеждений до мимики, прописано в кодексе достигатора? Какая может быть свобода мысли и действия, если приостановиться и призадуматься не дозволено, карается снижением репутации? Откуда взяться достижениям, если радостные болванчики бегают в привычном пространстве, не рискуя приостановить жизнерадостное шебуршение?

Вообще-то я с большой симпатией отношусь к позитивно настроенным людям, к оптимистам, к людям деятельным и жизнерадостным. В статье говорится не о них, а о тех ограниченных типах, которые взяли на вооружение достигаторство и уничтожают им противников как новейшим идеологическим оружием. Их можно опознать по агрессивному отношению к так обзываемым «попоморщерам». Настоящий достигатор, определившись со своим непопоморщерством, раз и навсегда забывает это понятие и никогда никого им не третирует. Не исключено, что именно с такой целью авторы теории избрали намеренно грубый термин. Но время чуть изменило сознание, и языковая стыдливость исчезла. Термин не только активно используется, но и приобретает многочисленные синонимы, также имеющие отношение к анальному отверстию.

Оскорбление серьезного человека — это серьезно. Оскал улыбочки ничего не меняет, оскорбивший — не достигатор. Во всяком случае до тех пор, пока достигаторство не приравнивается к полоумию. Всякий, кто гордо именует себя достигатором, вправе хорошенько дать по ушам тому, кто воспользуется противоположным понятием для унижения непохожих.